Автор: Admin 19.05.2018 15:18
Проза / Авторский формат
Заяц покрасил себе одно ухо в красный, а другое в зелёный цвет. А посреди лба нарисовал жёлтый круг.
С удовольствием поглядел на себя в лужу-зеркало и торжественно сказал: «Теперь я оригинальный Светофор и смогу найти себе много-много друзей. Прямо сейчас и начну».
За словом – дело. Заяц-Светофор поскакал по Весёлой тропинке в сторону центральных кварталов Большого Леса.
Первым ему повстречался Вертикальный Ёжик. В шляпе-котелке, с длинным зонтом в руке, он крутился, как юла, и заунывно пел:
Злые, злые воли
Нас отягощают
Жаждой ненасытной
Лишнего и вредного.
Злые, злые воли
нас перегружают
самообвиненьями,
чувствами ошибки
и ложного стыда.
Где же, где же, где же
Этих злых, злых воль
Позвоночный ствол,
Чтобы топором
Обрубить его.
– Привет, Ёжик! – сказал Заяц. – Смотри, я – оригинальный Светофор. Давай, ты будешь моим другом.
Вертикальный Ёжик прекратил крутиться и задумался над предложением Зайца-Светофора.
Прошла пара минут молчания.
– Я стану твоим другом, когда придёт время, – ответил Вертикальный Ёжик и опять закрутился юлой, но уже без грустной песенки.
Заяц поскакал дальше по Весёлой тропинке. «Ёжику стало веселей от того, что я захотел подружиться с ним, – разговаривал Зайчик-Светофор сам с собой, – он больше не поёт свои причитания. Не зря я стал Светофором».
Весёлая тропинка повернула у Большого камня, и Заяц увидел чёрную минипантеру.
Размером она была, как крупная кошка, внешностью сильно походила на кошку, но тем не менее была минипантерой, а не кошкой. Всякий, взглянув на неё, сказал бы: «Какая красивая минипантера! Не то что какая-нибудь противная кошка».
Зайчик-Светофор очень обрадовался встрече. Ему нравилась чёрная минипантера. Сильно-сильно нравилась.
– Минипантера, я, видишь, какой оригинальный Светофор, стань моим другом, – сказал Заяц.
– Мы с тобой уже давным-давно друзья, ты просто забыл, – широко улыбнувшись, ласково ответила чёрная минипантера. – Но, – после небольшой паузы, добавила она серьёзным тоном, убрав с мордочки улыбку, – сейчас я иду по делу, которое должно твориться в одиночестве. Нашу дружбу оставим на другой раз.
И ушла.
«Значит, у меня есть друг, чёрная минипантера, – радостно прошептал зайчик, – Не зря я стал Светофором».
Весело поскакал он дальше по Весёлой тропинке.
Заяца-Светофора переполняла надежда быстро найти друзей. «Я такой оригинальный Светофор, со мной все будут дружить. На Весёлой тропинке я встречу новых друзей,» – думал Заяц. Ещё и радость от того, что у него есть друг – чёрная минипантера, приятно щекотала заячье сердечко. «Какая она красивая! Она дружит со мной!» – шептал Зайчик– Светофор. Он раздувался счастьем, как чайник со свежезаваренным чаем раздувается тёплым ароматом. Потому-то он и позабыл о главном правиле безопасности Большого Леса. Подземные пираты-телепаты отслеживают каждую мысль всякого жителя, они знают, куда кто пойдёт и что будет делать, и что будет думать и чувствовать. Засады подземных пиратов подстерегают жителей Большого Леса в самых неожиданных местах и в самых беззащитных состояниях духа.
Спасение одно – постоянно менять свои желания, планы и мысли, тогда пираты-телепаты не поймут, где расставить ловушку.
Подземные пираты – интересные персонажи. Придумавшего их можно заподозрить в том, что он имел в виду гномов, старых добрых гномов. Но нет. Пираты страшные лентяи, хаоты и безобразники. Не то что трудолюбивые и аккуратные гномы. Немало дикости прибавляет пиратам постоянное опьянение от сока подземных грибниц, который они сосут на каждом углу своих подземных дырок. И выглядят пираты совсем по-другому, чем гномы. Пираты похожи на чернильные пятна с неровными ручками и ножками.
Они почуяли Зайца-Светофора, который, позабыв об осторожности, держал в голове одно желание, и устроили засаду в укромном месте, там, где Весёлая тропинка проходит по тёмному тенистому оврагу.
Заяц увидел маленькие тени, летящие на него со всех сторон. Защищаться было бесполезно. Да, безобразники были маленькие и лёгкие, одной лапкой Зайчик-Светофор мог отбросить далеко в сторону с десяток пиратов. Но они своей телепатией знали каждое движение Зайца заранее. Пираты всегда оказывались сзади, били в незащищенные места и в конце-концов крепко связали Зайца сеткой из чернильных канатиков.
Ему предстояли страшные мучения. Страшный телепатический хохот подземных пиратов разрывал уши несчастного Зайца-Светофора и сверлил ему мозг противными мыслями. Безобразники тащили Зайца-Светофора на юг, подальше от центральных кварталов Большого Леса. Там, в Диких кустах расплагались многочисленные дырки-норы, ведущие к подземным пиратским островам. Зайчик-Светофор горько раскаивался в том, что потерял бдительность.
Но это ещё не конец!
Телепатия предупредила пиратов, что Зайца-Светофора придут спасать. Но что, когда и как будут делать спасители, было неизвестно. Они ведь соблюдали правило безопасности и не думали о своих планах.
Началось!
Прямо перед пиратами-телепатами с дерева спрыгнула чёрная минипантера.
Злодеи не смогли прочесть ни одной её мысли. Она просто-напросто не думала ни о чём.
Чёрная минипантера раскрыла пасть и выплюнула огромный голубой глаз, а вслед за ним ещё три зелёных глаза и два карих. Дальше – больше. На пиратов обрушилась градовая лавина огромных разноцветных глаз – фиолетовые, розовые, жёлтые серые, чёрные. Больше всего было фиолетовых.
Глаза летели и глядели. Грозно и укоризненно смотрели на пиратов-телепатов. Когда глаза сталкивались друг с другом в полёте, из них высекались страшные колючие искры и жалили беззащитных пиратов. Чёрная минипантера ни о чём не думала, летящие глаза тем более ни о чём не думали. Телепатия пиратов была бесполезна.
А сзади на них обрушился ещё один удар.
Вертикальный Ёжик стоял и молча мрачнел. Пираты-телепаты вдруг впали в страшную тоску и отчаяние. Они чувствовали себя такими ничтожными и во всём виноватыми, что сгибались в три погибели или падали сначала на колени, а потом лицом в землю. Это на них обрушились вся мрак и тоска. Та, которую обычно Вертикальный Ёжик раскидывал в заунынвные песни и вращение. Молчание и неподвижное положение доводило тоску Ёжика до злобного кипения. Пузырями ужаса и удушливым паром тоски она растекалась на всё мыслящее вокруг. Заяц-Светофор и чёрная минипантера тоже накрылись ужасом и тоской, но им было намного легче, чем пиратам-телепатам. Потому что у них не было телепатии.
Дождь глаз и ужасные пузыри тоски сделали своё дело: пираты валялись на земле и плакали.
Минипантера закрыла пасть и глазной град прекратился. Плачущие пираты в ужасе расползались подальше от места своего позорного поражения.
Ёжик начал вращаться и заунывно бормотать что-то неразборчивое. Тоска его была постоянной и ему нужно было непрерывно убаюкивать её песней и движением, чтобы не доводить до кипения.
Чёрная минипантера помогла Зайцу-Светофору выпутаться из чернильных канатиков.
Ёжик прервал унылое бормотание, остановился и сказал с важным выражением лица: «Пришло время нашей дружбы, и я поступил как твой друг».
И продолжил своё бормочущее вращение.
– Наша дружба круглая, как идеал. Куда бы мы ни ходили, мы все равно встретимся, когда будет надо, – сказала чёрная минипантера. И ушла.
«Какие хорошие у меня друзья. Они спасли меня, когда я совершил трагическую ошибку! Я потерял бдительность, но не пропал насовсем. Как хорошо, что я стал Светофором», – громко сказал Заяц сам себе. Конечно, рядом был ещё Вертикальный Ёжик, но он уже не слушал Зайчика-Светофора.
ОТКУДА У ЧЁРНОЙ МИНИПАНТЕРЫ ГЛАЗА
Однажды, давным-давно, Чёрная Минипантера проглотила звезду, упавшую с неба. Очень просто вышло. Лето. Ночь. Минипантера лежит на пеньке, зевает, спать собирается. Вдруг – бац! С неба темно-синего жёлтая звезда падает, а Минипантера пасть разевает.
Звезда прямо в пасть летит, лучикам между зубами проскользнула, и всё. В Чёрной Минипантере теперь живёт звезда, жёлтая, как Солнце. А зевала Минипантера, так широко и сладко, что глаза у неё при этом крепко закрывались. Звезду она не разглядела, лишь заметила, как будто в голове яркость непонятная мелькнула, а потом в теле поселилась какая-то теплота сама-себе-приятная.
Главное забыть об этом поскорее. Минипантера знала: если она будет о самой-себе-приятной теплоте думать, то привлечёт жадное и опасное внимание подземных пиратов-телепатов. Они очень любили всё интересное. Потому-то они и мучили ужасно тех, кто попадался им в плен. Очень уж интересно им было наблюдать мучения. Их телепатия была с гипнозом, и противными мыслями они могли сверлить чужой мозг. Когда их жертв корёжило изнутри, пираты занимались наукой, изучали «Теорию внешних проявлений душевных мучений».
Вот Минипантера и забыла о звезде. Но за день до рассказанных в предыдущей главе событий Чёрная Минипантера послушала Попугая Лектора. Он много лет прожил с учёным лектором, который только тем и занимался, что рассказывал всякие лекции о том, что, и как, и почему. Попугай всё запоминал и даже обдумывал. Когда лектор умер, попугай улетел в Большой Лес и там его прозвали «Объяснятелем», за его картавые песенки-объяснялки.
В тот день Чёрная Минипантера поймала на обед воздушного поросёнка. Прицельно прыгнула с верхушки высокой сосны, крепко вцепилась в добычу и ловко упала – так, что мягкое тело воздушного поросёнка смягчило удар о землю. Поросёнок оказался таким крупным и жирненьким, что Минипантера решила поискать, с кем бы разделить трапезу. Тут и пролетал мимо Попугай-Объяснятель.
– Попугай, давай попируем, – крикнула Чёрная Минипантера. Уговаривать Объяснятеля не пришлось. Начался пир.
Минипантера рвала добычу когтями и откусывала крупными кусками. Она быстро насытилась нежным поросячьим мясом и со сладким стоном повалилась на спину. Выставила раздутое брюхо кверху и слегка задремала. Сквозь тонкий, неглубокий сон она слышала песенку Попугая Лектора. Тот ел очень медленно, откусывал мясо мелкими кусочками и запивал мелкими глотками крови воздушного поросёнка, которая обильно текла из разорванного тельца. Попугаю Лектора было очень хорошо, а когда ему было хорошо, он пел песенки-объяснялки, даже во время еды. В полусне Минипантера слушала, как Объяснятель:
Объяснил, что Большой лес живёт на Земле во Вселенной.
Объяснил, что свет весь от звёзд.
От ближней звезды, Солнца, – яркий и теплый днём.
Холодный, искристый и блестящий ночью –
От маленьких звезд, который только кажутся маленьким, потому что они далеко.
Объяснил, что не Солнце над нами ходит кругами,
а мы с Большим Лесом на Земле ходим кругами вокруг Солнца.
Тут Минипантера в полусне и вспомнила о самой-себе-приятной теплоте внутри. Вспомнила и жёлтую вспышку. Её озарило: «У меня внутри звезда! Точь-в-точь такая же, как наше Солнце». И она уснула теперь уже глубоко. Проснувшись, Минипантера не забыла своего озарения. Стала размышлять. Быстро, короткими мыслями, чтобы подземные пираты-телепаты не учуяли. Она сделала несколько коротких размышлений, и ей всё стало ясно.
«Наше Солнце не ходит над нами кругом, а мы ходим под ним по кругу. Значит, под моим Солнцем внутри кто-то ходит по кругу. Ходит и смотрит на моё Солнце».
Это всё она подумала и тут же забыла, чтоб не привлекать пиратов-телепатов к такой интересной штуке. Вот и осталось от размышлений только то, что кто-то смотрит на Солнце внутри Чёрной Минипантеры. И таких «кто-то» много, как, например, нас много под нашим Солнцем. Осталась одна мысль и спряталась под зигзагами других мыслей, которыми Чёрная Минипантера держала оборону от пиратов-телепатов.
Когда Минипантера встретила Зайчика, ставшего Светофором, и тот предложил ей дружить, она поняла, что Зайчик забыл ВСЁ! Он забыл, что они с Минипантерой друзья! И скакал по Весёлой Тропинке! Никто ведь по ней не ходит, только Весёлые Мухи над ней летают. Весёлые Мухи – беглые из города, которые ни с кем в Большом Лесу не общаются. У них даже свой маленький лес внутри Большого Леса. Вот не общаются, и всё. Попугай Лектора тоже был из города, однако он быстро нашёл общий язык с обитателями Большого Леса и со всеми подружился. А Весёлые Мухи держались особняком. Они и Весёлую Тропинку для себя нарисовали. Это вовсе и не тропинка была – просто воображаемая линия, нарисованная летающими мухами. Если Заяц-Светофор не помнил таких важных вещей, то, конечно, он забыл и главную опасность Большого Леса – подземных пиратов-телепатов.
Чёрная Минипантера не стала ничего объяснять Зайчику-Светофору. Не имело смысла. Он весь светился и ничего не стал бы слушать. Ещё у неё было важное дело. Минипантера ушла, чтобы решить одну важную задачу.
Что будет, если каску наденет Гиппопотам?
Подумает, что он солдат?
Солдаты скажут, что он толстоват.
Скажут: «Не подходишь ты нам».
Тогда он в строители пойдёт.
Но и там работы не найдёт.
Скажут ему: «Ты слишком тяжёлый!
И вид у тебя в каске слишком весёлый!
Все будут над тобой смеяться!
И лестницы под тобой будут ломаться».
Чёрная Минипантера решила задачку и пошла по Кругу Дружбы. У всех добрых жителей Большого Леса есть правило – ни о чём не думая ходить время от времени по Кругам Дружбы. Чтобы встречаться с друзьями, не привлекая внимания подземных пиратов-телепатов. Эти злодеи совсем не чуют Кругов Дружбы. Добра у них в душе нет, вот и не чуют.
«Бедный Зайчик, – думала Минипантера, – так сильно обрадовался своей Светофорности, что забыл Круги Дружбы. Ищет друзей на Весёлой Тропинке, по которой только Весёлые Мухи летают и ни с кем не дружат. Попадется ведь прямо в сети пиратам-телепатам. Надо его спасать».
Пираты-телепаты и почуяли, что Чёрная Минипантера идёт на помощь Зайчику-Светофору. Но они не чуяли Кругов Дружбы, и Минипантера ни о чём не думала, когда шла на помощь. Потому, как вы помните, и выпрыгнула прямо перед ними так неожиданно.
И открыла пасть. Честно говоря, она не знала, что делать. И ни о чём не думала. Ведь нельзя думать, когда перед тобой пираты-телепаты. Просто пришла по Кругу Дружбы на помощь другу.
А те «кто-то», кто смотрел на Солнце внутри Чёрной Минипантеры, были весьма недовольны своей участью. Только смотреть на Солнце и всё? Разве ж это жизнь? И они страшно ненавидели подземных пиратов-телепатов, потому что жили внутри Минипантеры и понимали всё, что понимала она. Из-за противных пиратов-телепатов Чёрная Минипантера не додумала своих внутренних жителей до настоящей жизни! А ведь у них могла быть своя Земля, свой Большой Лес, свои руки, ноги, головы, друзья, дома и всё такое прочее... Была бы Настоящая Жизнь.
И когда Минипантера открыла пасть, эти «кто-то» почуяли виновников своей ненастоящей жизни и вылетели мстить. Они только смотреть умели, значит, во внешнем мире могли быть только глазами безо всего. Очень злыми. Они ведь не могли общаться, потому что были недодуманы, и очень от этого страдали. В душе у них накопилось много важного, чем они жаждали поделиться друг с другом. Это было как электричество, которое набирается в грозовых тучах. Потому они и выпускали молнии, сталкиваясь в полёте. Думать они ничего не думали, им просто-напросто нечем было думать, так что пиратские гипноз и телепатия на них не действовали.
Глаза нанесли пиратам-телепатам существенный урон, но подземные безобразники были твари весьма крепкие и умели держать удар. Если бы не Вертикальный Ёжик, Чёрной Минипантере пришлось бы весьма плохо.
Вертикальный Ёжик из-за своей жуткой печали вообще давно забыл о Кругах Дружбы. Где-то в глубине души в нём сохранилась смутная память о чём-то круглом. Вот он и крутился как юла, когда грустные песенки пел. Такая замена Кругам Дружбы. Когда Зайчик-Светофор предложил дружить, душа Ёжика немного ожила. Он даже чуть-чуть понял что-то. «Есть важные вещи кроме грусти моей. Дружба вот», – подумал Ёжик. Так и вынесло его по Кругу Дружбы на поле битвы с пиратами-телепатами. Вертикальный Ёжик растерялся и не мог ничего делать. Ему стало вдвойне против обычного грустно. Ёжик всегда чуял себя в чём-то виноватым, а здесь и сейчас – ещё больше виноватым, что не знает, как помочь Зайчику-Светофору и Чёрной Минипантере. Он даже забыл свою привычку грустно петь и вертеться. Но вы же помните, чем всё кончилось в предыдущей главе?
ПОПУГАЙ ЛЕКТОРА И ЖИЗНЬ
Побитые глазами из Чёрной Минипантеры и подавленные тоской Вертикального Ёжика, подземные пираты-телепаты рыдали в три ручья. Плакать им было полезно, но получалось редко, потому что они бездушные были. Бессердечные твари. Дело в том, что подземные пираты-телепаты из-за своего свинства мало что помнили. Жизнь в хаосе и агрессии, постоянное опьянение от сока подземных грибниц, – от всего этого ум нормально работать не будет. Но у них был телепатический архив. Всё, что они узнавали о чужих мыслях, откладывалось у каждого из них в мозгу особой солью. Накапливать эту соль сверх меры было очень вредно для пиратского-телепатского здоровья. А избавляться от неё можно было только слезами. Когда пиратам-телепатам приходилось плакать, они старались сделать это настолько обильно, насколько возможно. И сейчас, после позорного поражения они наплакали так много слёз, что в тенистом овраге образовался небольшой ручеёк. А тут летит Попугай Лектора, как всегда любопытный, и видит что-то новое. Это он очень любит!
– Ранее неизвестное течение жидкости, – сказал Попугай сам себе шепотом и опасливо огляделся, – Надо его скорее понять и объяснить, пока никто ничего не понял. Всё пойму и всем объясню, и никто ничего не будет знать, кроме того, что я скажу!
Попугай-Объяснятель крепко задумался на несколько минут. «Самым научным будет провести эксперимент,» – наконец решил Попугай и, смакуя, выпил из ручейка несколько крупных глотков. Ох! Опасная это была штука – слезы подземных пиратов-телепатов. Страшная, но интересная. В них, естественно, было много сока подземных грибниц, основного питья подземных пиратов. В сочетании с солью телепатического архива получилась очень неожиданная для Попугая Лектора смесь. К нему пришли все его мысли и воспоминания про покойного Лектора, те, что подземные пираты узнали своей телепатией. А сок подземных грибниц радостно опьянил чувства Попугая. Попугай-Объяснятель обалдел от счастья. У него в душе целиком был давно умерший Лектор. Радость Попугая выходила за пределы, но это было ещё не всё. Для настоящего чуда не хватало чуть-чуть. Луч Солнца вдруг скользнул в тенистый овраг, и в глазах у Попугая завертелись цветные кружочки и пружинки. Он встряхнул головой и увидел живого Лектора рядом. По всему Большому Лесу разлетелась усиленная эхом оглушительная песня Попугая-Объяснятеля.
Обычно он пел песенки-объяснялки тихо и заунывно: думал, так лучше запомнят. Это была его система. Лектор свои лекции читал очень оживлённо, но Попугай придумал собственную систему, он ведь всё обдумывал по-своему. А сейчас Попугай-Объяснятель орал, как тысяча щенят, попавших в рай.
Аха-ле-леле, Лектор, Лектор! А-а!
Аха-ле-леле, жив! Живой! Ура!!!
Когда Лектор мёртвым стал,
я очень грустный из города улетал.
В Большой Лес я улетел!
Улетел, улетеле-л улетете-ле-ле-лел
и много песен-объяснялок спел, спел.
А теперь Лектор здесь живой!
Вот лопну я от счастья, ой-ой!
Лектор щурился и улыбался. Ему всё было ясно, потому что умный. Он взял Попугая-Объяснятеля на руки, прижал к груди и нежно гладил по макушке. Собиралась привлечённая громкой песней публика.
Первым прискакал Зайчик-Светофор. От удивления он даже не сказал о своей Светофорности. Зайчик знал про покойного Лектора и не мог понять, почему он здесь живой? Потом подтянулся Вертикальный Ёжик. Передвигался он медленно, потому что путь его был по спирали, шел вперёд и крутился вокруг своей оси. Он же никогда не прекращал грустить и вращаться, чтоб грусть унять хоть немного. Перед Вертикальным Ёжиком светилось счастливое событие, а он загрустил ещё сильнее. Он чуял снаружи радость и не мог радоваться внутри себя. Такой неприятный контраст, тоску значительно усиливающий. Ему было грустно всегда, но чаще всего ему бывало так грустно, как никогда.
А ведь нежданная радость от воскресения Лектора могла закончится трагически.
У Попугая-Объяснятеля, в отличие от подземных пиратов-телепатов, было живое, трепетное сердце, оно быстро растрясло соль пиратского-телепатического архива. Лектор, не успевший толком нарадоваться жизни, почувствовал неладное.
– Как вдруг хорошо мне сейчас. Так хорошо, как не понять, если не испытаешь. Всегда думал, что не бывает ничего больше понятного. Оказалось иначе, – сказал Лектор, – но боюсь, кончится всё. Вот-вот ведь исчезну я насовсем. Живым не буду. Как же быть?
Попугай-Объяснятель ужаснулся.
– Если Лектор исчезнет, я забуду всё, что от него узнал, я сейчас так обрадовался от любви к нему, живому, что всё отдал ему, все свои знания. Кошмар! Вы забудете всё, что я вам объяснял, сами не будете знать, что происходит и где находитесь.
Вертикальному Ёжику стало хуже всех. Происходило нечто жутко-плохое, а он ничего не мог сделать, чтоб лучше стало. Он всегда ничего не мог делать, но обычно из-за его бездействия не бывало такого страшного, как сейчас могло произойти.
Зайчик-Светофор был переполнен своей Светофорностью, ничем больше сейчас жить не мог. Но трезвый ум подсказывал, что этим делу не поможешь.
А обстановка становилась ещё неприятнее.
Глаза, вылетевшие из Чёрной Минипантеры для удара по пиратам-телепатам, валявшиеся на поле битвы, до отвала наелись воздуха. Органов пищеварения глаза не имели, и поэтому целиком превратились в то, во что превращается всякая еда в нормальных организмах. В то самое вонючее, о чём вы подумали. Лежали кучками того самого, покрывшись отвратительными рёбрышками, сморщенные глазки зеленые, жёлтые, карие, голубые, серые, а больше всего фиолетовых. На них уже слетались полакомиться Весёлые Мухи. Ветерок нес противные испарения прямо к месту воскресенья Лектора.
Было тревожно и вонюче.
– Как противно исчезать, когда такая вонь, – захныкал Лектор.
Что делать? Задача была по уму только Чёрной Минипантере, и конечно, она появилась как положено, по Кругу Дружбы.
Всё понять ей было нетрудно. Чёрная Минипантера выслушала сбивчивые, взволнованные объяснения исчезающего Лектора, испуганного Попугая-Объяснятеля, Зайчика-Светофора, который не забыл напомнить, что он оригинальный Светофор, всё это – хором и на фоне унылых причитаний Вертикального Ёжика, который очень устал от того, что ничего не ясно. У любого другого от ералаша ум бы зашел за разум, и не один раз. Но Чёрная Минипантера была умом сильна. Долгие тренировки в решении задач не прошли даром. Минипантера знала, что очень похожа на кошку, и ей было важно силой ума не почувствовать себя кошкой. Это было трудно, всегда быть в нужной форме мыслей. Но у Минипантеры получалось, и она была всегда готова понимать важные вещи. Но понять мало! Что-то сделать гораздо труднее. Получится? Кажется, да!
Чёрная Минипантера раздулась от важности.
– Вникай! – обратилась она к Лектору, – Тебе надо жизнь в себе иметь. Жизнь – это во! Вот то, что у нас есть. Мы тебе её дадим.
– Как? – воскликнули все с надеждой.
Минипантера задумалась опять. Проворчала: «Какая противная вонь, думать мешает».
– Всё ясно! – торжественно заявила она. Спасение Лектора готово.
– Каждый из нас будет тебе жизнь давать, когда у нас её не будет, то есть в глубоком безжизненном сне. По очереди будем спать. И не просто спать, а будто насмерть из жизни выходить. А жизнь того, кто спит, будет у тебя живая. Только спать сам ты никогда не будешь, чтобы случайно не потерять эту жизнь.
– Тот, кто на данный момент времени, который сейчас, – очень важным тоном проговорила Минипантера, – кто не спал дольше других, тот пусть первый заснёт будто насмерть.
– Я сейчас очень счастлив от живого Лектора, даже не успел стать несчастным от страха, что мой друг исчезнет, – сказал Попугай-Объяснятель. – Когда счастлив, не можешь заснуть, чтоб счастье не кончалось.
Зайчик-Светофор заволновался.
– А если я засну и вдруг захочу что-нибудь на себе нарисовать. Это ж сильнее, чем быть неживым. Проснусь, – и всё! Лектор без жизни останется!
А с Вертикальным Ежиком ещё хуже. Ему всегда трудно было засыпать. Так трудно, как никому. Ёжик всегда себя ощущал в чём-то виноватым, а перед сном особенно. За то, что не сделал, пока не спал. Чувствовал, будто что-то ещё должен. А долг это такая штука, от которой грустнее всего.
Чёрная Минипантера понимала, что и ей самой трудно будет прямо сейчас быстро уснуть. Решив трудную задачу, она всегда долго и оживлённо продолжала думать над тем, как бы улучшить решение. С такой машинкой в голове скоро не заснёшь.
Она перебирала варианты. Победить себя волей и начать безжизненно спать? Убедить Попугая, что счастья будет ему многократно больше от того, что он жизнь другу на время отдаст? Доказать Зайчику, что желание рисовать по природе своей – доброе и не может навредить благородному делу? Или дать почуять Ёжику, что добрый поступок может стать таким огромным, что побольше, чем грусть, будет?
– Ёжик, – решила Чёрная Минипантера, – ты ведь очень устал, ты всегда «очень устал». Тебе и спать. А Лектор живой будет, счастье вон какое! Договорились?
Вертикальный Ёжик согласился. Грустные почти всегда соглашаются. Заснул, и все вздохнули с облегчением. И тут же с отвращением сморщились – то самое противненькое, во что глаза превратились, основательно испортило воздух.
– А с вонью что? – спросил Лектор.
– Проблему решат Весёлые Мухи, – спокойно ответила Чёрная Минипантера.
ВЕСЁЛЫЕ МУХИ ОТКЛАДЫВАЮТ СЕРДЦА
Кто на сайте
Сейчас 108 гостей онлайн